Уловив взгляд, Шрек метнулся ко мне и преданно застыл рядом – ожидая то ли похвалы, то ли распоряжений. С облегчением присаживаюсь на корточки и вновь чешу серва между визорами, заодно соскребая застарелую грязь и очищая какой-то из внешних сенсоров.
Тридцатиметровый шар ядерного Апокалипсиса вспухает в недрах крейсера. Противоударные переборки и безвоздушные карманы рассеивают взрывную волну, снижая урон кораблю до расчетного уровня. Индекс обитаемости просаживается на очередные полтора процента, чек-лист задач для ремонтных дронов увеличивается на семьсот пунктов.
Отступив на пару шагов, касаюсь сенсора активации.
– Перехват передачи с борта: «ТШ-14-дельта»… Помехи… «… Рой! Прими меня! Я иду к тебе, Рой!.. Во имя свободы Вечного Разума!..»
Рука шарила среди ништяков, а в моей душе волчонок игрался с некстати проснувшейся жабой. Шикнув на обоих, извлек из бокса НЗ стандартный кислородный патрон. Даже для нас он не был копеечной безделушкой. За годы автономки «Марата» «ка-патроны» выжгли практически все, индекс среды обитания вещь суровая и слабопереносимая…
Я глухо рычу, не сдерживая нарастающее раздражение. Наоборот, раскачиваю себя эмоционально, наполняя разум яростью. Быстро проскакиваю пиковый порог, после которого гнев начинает работать множителем «пси». Вишенкой на торте служит ментальный бустер, вколотый в вену на бедре.