Лейтенант недоверчиво скривился, но докапываться не стал.
– Держись. Мне нужно двенадцать минут. Откачаем. Если повезет…
Тактический монитор безэмоционально отметил изменение боевой обстановки.
Глаза Руфа, молча наблюдавшего за этим действом, нехорошо сузились. Вольноотпущенный, читай – выкупившийся из рабства, – не был высокородным. Он нутром чуял собственную ущербность и оттого истово соблюдал все писаные и неписаные правила высшей аристократии.
Следом за главарем выстраиваются четырнадцать особей поменьше. Ну как – «поменьше»? Имплант однозначно идентифицирует их как «висп-ветеранов» и настороженно обводит контур бордовой линией. И вновь поза покорности – руки добровольно скручены за спиной, забрала шлемов откинуты.
– А ну стоять, сука белобрысая! Размажу по стенам, даже говна не останется!