Но у всего есть цена. Достаточно сотни часов в роли Синигами – и уважаемый гражданин превращается в отпетого эгоиста. Еще сотня – и он трансформируется в антисоциальный элемент, ставящий себя выше рамок закона. Внешне спокойный, где-то даже меланхоличный.
Бойцы замерли, настороженно оглядываясь. Слишком светло, слишком уютно, слишком непривычно. Мы словно стая потрепанных ночных волков, неожиданно высвеченная лучом прожектора. Ощетинившиеся, чумазые, битые оружием и жизнью. Стальные волки стального леса…
Подныриваю под удар и жестко фиксирую в объятьях разъяренную фурию. Прижимаю к себе бьющееся тело, игнорирую возмущенные трепыхания и едва ли не мурчу от удовольствия.
Мы едва успели перевести дыхание, как в дальней стороне коридора показался настороженный «Мятый». Один из двух уцелевших дронов Ники – вот и все, что осталось от полноценной дюжины…
– Ох и досталось нашей старушке… Она и до этого не разваливалась только потому, что ее коровы на взлетке засрали. А вы же знаете, какой навоз у склиссов? Морф-цемент! Плазма не возьмет! Только из-за этого и выжили! Сто сорок тонн паразитного веса – чуть оверкиль не сыграли!
Если у этой белоснежной красоты жив активный силовой щит – то хрен мы ее расковыряем за те короткие десять секунд, в течение которых она слизнет нас с палубы. Если же силовое поле дохлое – тогда еще можно пободаться. Прогнозируемые потери – две трети личного состава. Ты, да я, да мы с тобой…