– Потому что нам нужен абсолютно спокойный воздух, а там ветрено.
Ведь когда в другой истории он, не будучи мной, умер младенцем, это было большое горе для обоих родителей, которое, скорее всего, их сильно сблизило. А тут сын выжил, горя не приключилось, и, как следствие, особого сближения тоже. К добру это или нет, я пока однозначно не решил.
После чего, посчитав, что он здесь более не нужен, исчез. Пришлось брать инициативу в свои руки.
– Вроде и старше меня на два года, – заметил как-то брат, – а все равно какой-то инфантильный.
Вот так я остался на земле и сейчас наблюдал за стартом дирижабля. Минуты три он лежал брюхом гондолы на платформе, каковое положение принял сразу после восшествия на борт его величества, но Кованько уже перевел форсунку в предельный режим, и вскоре дирижабль натянул стартовые веревки. Синхронный рывок за концы – и воздушный корабль отправился в полет.