Я почувствовал облегчение. Хоть и не цеплялся за жизнь, но пережитое только что пугало. Пусть даже это глюк.
— Ваше тело отяжелело, веки ползут вниз. Вам тепло и приятно. Голова начинает вращаться на шее…
День рождения отметили скромно. Пришли Коля и Маша. Выпили, посидели, поговорили. Лиля похвасталась ордером.
В феврале «Юность» напечатала «Экстрасенса». И наступил ад. Даже не так — АД. В редакции прислушались к моему совету и снабдили повесть послесловием. Но ни Углов, ни Амосов на это не подписались. «Юность» обратилась к какому-то онкологу, доктору наук, и тот выдал. Какая в СССР замечательная медицина, каких великих успехов достигла советская онкология. Кого он хотел убедить? Больных в термальной стадии рака, выписанных домой умирать? Онкология в этом мире ходит в ползунках. Главной ее проблемой является даже не отсутствие нужных лекарств. Нет скрининга, эффективных методов выявления заболевания на ранней стадии, когда даже простая операция спасает жизнь.
Смех… Шутка на грани фола, но Панкин, которому Юрий шепчет перевод, одобрительно кивает. На Западе советский человек должен казаться смелым и раскованным. Довольным выглядит и сидящий рядом со мной герр Циммерман, главный редактор издательства. Журналистам русский писатель нравится. Значит, и отчеты о пресс-конференции будут благожелательными.
Ревнивец попытался засандалить мне между ног. Нет, это не серьезно! Стопой я подбил его ногу вверх. Он шлепнулся на спину.