— Петька-прыблуда прыста? — пояснил Толик. — Біцца палез. Вунь, ногі тырчаць.
— Вось! — сказал Вацлав, подняв рюмку буряковой. — Да?но каза? што дачка? нас золота.
— Так что воспринимай это как литературный жанр — эпистолярный.
— Все, все! — сказал я и обнял ее. — В июле заселяемся.
По возвращению в Минск мы сняли квартиру. Не комнату с хозяевами, как здесь принято, а отдельную, однокомнатную. Здесь это редкость — предложение никакое. Жилищная проблема в Минске сложная. Строят много, но народу в столицу приезжает еще больше. Машеров решил сделать Минск миллионным городом, поэтому растворил двери для приезжих. Заводам требовалась рабочая сила, в общежитиях прописывали всех. А вот в квартире требовалось иметь 12 свободных метров жилой площади. Если учесть, что давали ее из расчета 9 метров на члена семьи, то, попробуй, найди.
— Противный! — она легонько ударила меня кулачком в грудь и тут же поцеловала ушибленное место. — Ох, Сережа! Я такая счастливая.