— Алло! — раздался в наушнике женский голос.
— Мог и не спешить, — хмыкнула она. — Я не торопила. Между прочим, девочка очень хорошая. Порядочная, не то, что некоторые…
Чтобы ко мне прислушались, нужен статус. Но не журналиста. Здесь они в авторитете, и даже становятся лауреатами Ленинской премии. Но… Аграновских мне не потеснить — уровень не тот. А с меньшим статусом к власть предержащим нечего и соваться. Зря потрачу время. В той жизни я кинулся в журналистику, потому что не верил в себя. Боялся, что в литературе потеряю время. В принципе, был прав. Тогда я ничего умел. А вот сейчас… Талант, как известно, не пропьешь. И пусть писатель из меня слабенький, не Лев Толстой и не Гоголь, чего уж там, но слова в строчки я складывать умею. В той жизни критики хвалили мой стиль. Были и тиражи, и восторженные отзывы читателей. Значит, смогу.
— Ничего! — она встряхнула головой. — Я поведу.
Он кивнул и мы разбежались. Боялся Юрий напрасно. На таможне нас не досматривали, только проверили паспорта. Затем был перелет, в ходе которого мы с будущим соседом по номеру практиковались в немецком. В аэропорту Франкфурта нас встречали как вип-персон. В чемоданы заглядывать не стали. Проверка документов — и мы загрузились в ожидавший нас микроавтобус «фольксваген». Быстрый переезд в город, отель.
Я поднялся на седьмой этаж и открыл дверь с номером 707. Планировка в общежитии блочная, в каждом блоке две комнаты. Каждая рассчитана на двоих обитателей, итого в блоке — четверо. Однако на каждом этаже есть блок, не имеющий второй комнаты. Ее «съел» лестничный пролет. Жить в таком считается удачей — всего один сосед. В комнаты с цифрами «07» селят лиц, приближенных к руководству, то есть блатных, или особо заслуженных. Я — из вторых. Кавалер боевой медали… В комитете комсомола похлопотали.