Обочь ворот грудой лежали бревна. Ель, осина… Судя по виду, привезли недавно — снега сверху нет.
Мы и проводили. Ходили в кино, театр, музеи, не пропускали ни одной выставки. Навещали родню, благо число ее возросло. Я читал книги. Художественные редко — их я помнил по прошлой жизни. Копался в трудах историков русского Средневековья. В частности, перечитал Бориса Рыбакова. Впоследствии его много критиковали, но писал Борис Александрович душевно, с любовью к Руси. И предмет знал. Это вам не «заклепочник» с форумов моего времени.
— Вот! — она шлепнула на стол газету. — Почитай! Жуть, что творится. Насилуют, убивают, а по телевизору говорят, что тишь да гладь.
— Есть заключение врачей. Они, кстати, Игорю форменный допрос устроили. К кому возил сына? Кто помог? Игорь не признался.
— Вкусно! — сказала Лиля, кладя вилку. — Почему у тебя так? Вроде обычные пельмени, а не оторваться.
Я выложил из сумки сверток. Он схватила и развернула бумагу. На кровать выпали пакеты с колготками и оба лифчика.