— Тридцать — и покончим с этим! — вмешался Захаров. — По рукам?
Сальная тыковка стала описывать круги. По аудитории будто прокатился вздох. Я спрятал шарик в карман.
— Ладно, — сказала она, понизив голос. — Дам сорок. Выбейте два чека по 80 копеек.
— Присаживайтесь, Сергей Александрович! — секретарь парткома пожал мне руку. — Николай сообщил мне радостную новость, — он ткнул в лежавшую на столе газету. — Поздравляю!
— Еще есть сало, хлеб, пальцем пиханая колбаса, — сообщил я. — И «Беловежская» в штофах. Прикажете подать?
— Мы печатаем и начинающих, — возразил он. — Разумеется, не всех. Но вашу повесть взяли бы. Ладно, это дело прошлое. Не укорять вас подошел. Есть что-нибудь новенькое?