— Мог и не спешить, — хмыкнула она. — Я не торопила. Между прочим, девочка очень хорошая. Порядочная, не то, что некоторые…
Встав на пороге, я некоторое время обозревал место моего прошлого и нынешнего обитания. Аскетично. Две койки с железной сеткой и спинками из шпонированного ДСП. Стол, на нем лампа. Купили в складчину. И Коле и мне нужно готовиться к сессии. Хотя мне уже нет. Стул один. Если приходят гости, они сидят на койках. На окнах — шторы из плотного льна. Стенные шкафы, дверь в туалет… Душ — в подвале.
— Ничего особенного, — ответил я. — Там не любят самоубийц. А также предателей, подлецов, завистников. Тоже, что и мы. В Библии есть заповеди. Там все написано.
— Ладно, — сказал я и забрал купюру из его стопки. — Передумаешь, скажи. Верну. Сейчас я навещу нашего благодетеля, а ты позаботься об ужине.
— Батька! — обрадовалась Лиля и, бросив сумки, полезла к высокому целоваться. Будущий тесть облапил ее, и с удовольствием чмокнул в щечку. По лицу здоровяка было видно, что дочка у него — любимица. Покончив с поцелуями, Лиля указала на меня.
— Сын у меня умирает. Лимфогранулематоз. Последняя стадия. Врачи говорят: месяц-другой.