Не получив ответов и не дозвонившись, люди стали приезжать. В адресном столе на Привокзальной площади узнавали, где проживает искомый писатель, и ехали по указанному адресу. Было их немного, но и этого количества нам хватило. Жить стало невозможно, работать — тем более. Мы с Лилей перебрались к отцу.
— Не более двух в руки, — предупредила меня продавец.
— Не страшно, — сказала Лиля. — Так даже лучше. Дали наркоз, очнулась — и уже мама.
Дни потянулись скучные. Я работал, приходил в общежитие, ел и снова работал — уже за столом. Засиживался за полночь. Придя со второй смены, вскакивал в семь и садился писать. Пару раз Коля вытянул меня на футбол, но в последующем я отказывался. Коля поначалу обиделся, но после махнул рукой. Пусть пишет, контуженный!
— Ну… — он придвинул к себе папку. — Ладно, иди. Не то начну ругаться.
— С Шолоховым был скандал, — сказал главный, но по его тону Дина поняла, что сравнение ему понравилось.