– «Руки на шею. Быстро», – хохотал Марк. – А что, мне нравится! Грета, может, нам так тоже попробовать?
– Еще чего не хватало! Не буду я ни с кем знакомиться! Мы разводиться собираемся, если вы не забыли.
– Простите, – повторил он. – Мне вдруг показалось…
– Ты что, думаешь, он мне нравится?! – возмутилась я. – Видеть его не хочу, не то чтобы внимание привлекать! – Помолчала немного и мстительно добавила: – А чертополох ему в ботинки я бы с удовольствием насовала. У тебя с той поры не остался?
– Это что за ерунда? С чего вдруг при гибели на практике другого студента я обязан заниматься транспортировкой не только тела, но и вещей? Я в грузчики не нанимался.
Кажется, он вообще не осознал, что я ему сказала, но хотя бы ушел. А вот Фогель – до нее никак не доходило, что ее здесь не рады видеть. Она сидела, пила чай с веделевскими пирожными и философствовала на тему своей большой и чистой любви. Мы выразительно зевали и делали вид, что не слышим ее вопросов. Но Фогель это не смущало – она продолжала свой бесконечный монолог, собеседник ей для счастья не требовался. Мне хотелось вылить ей на голову чай из ее же чашки, которая стояла почти нетронутой, и пристукнуть чем-нибудь тяжелым сверху. И не только мне.