– А что, желания находиться рядом с мужем у тебя совсем нет? – заинтересовалась она.
– Как ты думаешь, – спросил Штаден, – каково мне лежать в одной кровати с молодой красивой девушкой, если ее нельзя даже пальцем тронуть?
Ко времени нашего отъезда из поместья считать поцелуи было уже бессмысленно, я как сбилась примерно на восьмом, так и прекратила заниматься этим неблагодарным делом. Честно говоря, штаденовские поцелуи вообще не способствовали любой мыслительной деятельности – после них моя голова «плыла», и мне требовалось все больше сил, чтобы держать себя в руках, а не повиснуть на «муже» с предложением продолжить показательное представление для его отца. Поэтому я была ужасно рада, когда наконец мы уехали.
Сам же говорил, что видеть меня лишний раз не хочет. Так что занавеска висит к обоюдному удовольствию. Он не видит меня, я его, и всем хорошо. А если бы не слышать, было бы еще лучше…
– А почему не меня? – глухо сказал он и наконец отодвинулся.
Любимая? Значит, он все-таки любит меня! Облегченно выдохнув, я взяла двумя руками его голову и повернула лицом к себе, чтобы видеть его глаза.