– А если я стану твоего личного пользования? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Марк, – обрадовалась подруга и пошла открывать.
Но мое беспокойство в этой комнате никто не разделял.
Я не увидела в его лице ни малейшего раскаяния, вздохнула, закрыла глаза и потянулась к нему. Губы его были жесткими и требовательными. Через тонкую ткань ночной сорочки я очень остро ощущала его прикосновения, властные, уверенные, они будили во мне какие-то смутные желания. И я даже не могу сказать, чего больше было в моих чувствах после прекращения поцелуя – облегчения или разочарования. Прерывисто вздохнув, я легла, отвернулась к стенке и задумалась. Мне ужасно не нравилась собственная реакция на поцелуи Штадена. Мой поцелуйный опыт был не очень велик – честно говоря, он исчерпывался моим «мужем» и Олафом. Но поцелуи Олафа были совсем другими, мне с ним было приятно целоваться, но не хотелось зайти дальше, а вот со Штаденом… И от понимания этого мне стало очень страшно.
Мы порысили в сторону нашего общежития, переглядываясь и хихикая на ходу. Не добежали мы метра два. Штаден схватил меня за руку и опять потащил к себе.
Я поняла, что сказала лишнее. Если я еще ей сообщу, что Олаф был нетрезв, то у парня однозначно будут неприятности. Нужно было срочно спасать ситуацию.