Последняя мысль была лишней. В памяти мгновенно всплыл заляпанный пол, который я только-только вымыла, кровавые брызги на собственноручно разрисованном окне и безнадежно испоганенные подушки на подоконнике, на который вообще было страшно смотреть. Чужие люди, топчущие светлые половицы. Грязь. Тяжелый запах крови.
Карета остановилась, и Матео вышел первым. Огляделся и галантно подал мне руку. Следом Макс передал ему увесистый саквояжик, вынутый из того самого ящика, и вышел сам. Так мы и двинулись — первым маг, за ним я, и замыкающим — прима-мастер. Вошли в здание, миновали два поста охраны — на дверях и в холле. Охранники, между прочим, маги! Да, «Курт и Курт» к вопросу безопасности подошли основательно. Впрочем, неудивительно — гномы же.
Я прижала к губам горлышко, с жадностью глотая и чувствуя, как восхитительно прохладная влага прокатывается по пересохшему горлу, стекает в пищевод, растворяется во мне и возвращает бедной, замученной стажерке Нинон Аттарии некоторое подобие разума.
Мужские голоса за дверью сделались чуть громче, и обе жадные до новостей сплетницы, понимающие, что в мастерской происходит что-то из ряда вон выходящее, но до сих пор не имевшие возможности выяснить, что именно, притихли.
— Я его… стажер, — пролепетала я и почему-то покраснела. А потом покраснела еще больше от того, что почувствовала, что покраснела.
Снова пролистала каталог. Подняла его. Потрясла вверх ногами. Из страниц вывалился исчерченный ювелирными расчетами лист и линейка. Карандаша нет.