Несмотря на всю бережность и осторожность мужчин, Макс от движения дернулся, застонал сквозь стиснутые зубы, дрогнули, чуть приоткрываясь, ресницы. А черные из-за расширившихся от боли зрачков глаза, почти бездумно мазнув по заполонившим мастерскую людям, вдруг зафиксировались на мне.
Мы проснулись сегодня поздно, зато сразу же занялись делом — торопливый завтрак все в том же ресторане — и прямиком на прииски. И теперь я стояла на краю карьера, внимательно слушала зычный глубокий голос, но не могла оторвать взгляда от открывающегося вида.
— Здоровье целительнице Эдоре поправили, все хорошо сейчас, только трость напоминанием осталась. Но ей даже идет — она с тростью еще величественнее. Теперь представляет Гильдию целителей в городском Совете, — закончила она с нескрываемой цеховой гордостью.
Спина была пряма, непреклонна и ужасающемуся взгляду не вняла. Поэтому, и поднимаясь к Аби, и краем уха слушая, как они составляют контракт, и провожая господина Голдена к выходу, я мучительно размышляла, за что именно мне сейчас мстит прима-мастер.
— До завтра, мастер Шантей, — благовоспитанно попрощалась я.
Вот так и вышло, что дальнейшее планирование происходило в моем присутствии. Ну как, в присутствии — я мирно дремала на плече у Макса, а мужчины вполголоса обсуждали стратегию и тактику. Я была по умолчанию со всем согласна, кроме попыток оставить меня дома. Хватит, наоставлялись уже.