— Ладно-ладно, сегодня — множко! — Я повернула голову, целиком пряча лицо на широкой груди, и негромко призналась: — Испугалась. Очень.
Белые стены, бордовая черепица. Дом пожилой одинокой старушки, не бедствующей, но и не богатой. Одинокой? Небогатой? Ой ли! В доме этой женщины хранится сокровищ на несметные суммы, вот только не всякому дано их взять. Древние знания абы кому не передаются. И то, что меня допустили к самому краешку, одним глазком позволив заглянуть за завесу обыденного, привычного, уже честь. Великая милость. И я ценила. Я безмерно ценила оказанную помощь, проявленное доверие. И потому, входя в дом, уже привычно поклонилась мудрой старой женщине в пояс.
Сегодняшний день решил обрадовать Лидий внезапным, каким-то совсем не ноябрьским теплом. Яркое солнце искрило в лужах, ультрамариновое небо было ослепительно прозрачным, а голые ветви в саду выглядели удивительно по-весеннему, будто вот-вот на них распустятся листья. И пока Макс возился с нагрянувшей заказчицей, я косилась в окно и мечтала выйти и вдохнуть одуряюще-свежий воздух. А теперь сидела в плетеном кресле, забравшись в него с ногами и завернувшись в плед, и грела в ладонях яблоко.
Кажется, за моей спиной устроили подлый заговор! Тут, понимаете ли, выпал какой-то наверняка жутко интересный заказ, а вместо меня в ночную работу мастер Шантей берет в помощники какого-то… мастера!
— Что — когда? — невинно переспросил ее сын.
Вот только… Это никак не отменяет того факта, что я просто нечеловечески устала!