Макс стукнул носком ботинка по ящику под сиденьем мага, и я понятливо кивнула. Эйрин, до того дремавший, откинув голову на подголовник, на стук приоткрыл глаза и вернулся к прерванному занятию. Для мужчин это была рутина, ничем не примечательное действо, выполнявшееся ими уже десятки и десятки раз. Для меня же — событие и самая первая проверка боем.
— Пожалуйста, пойми ты наконец, — с внезапной мягкостью проговорил мастер. — Тогда, в ту ночь, я был очень рад, что ты дома, в безопасности. И когда увидел, что ты не подчинилась, не ушла, я испугался, понимаешь? Мне было очень страшно за тебя. Поэтому сейчас пообещай мне, что ты пойдешь домой. Не отправишься геройствовать, собирать материал для шедевра или делать прочие, несомненно, важные дела. А пойдешь домой!
Мы работали здесь всего ничего, подходила к концу первая неделя, поэтому если более-менее выучить по именам всех местных я успела, то что они собой представляют в плане личного общения, еще понятия не имела. А главных мастеров, работающих в отдельных кабинетах этажом выше, и видела-то от силы по разу каждого. Причем одного — перед отъездом в длительную командировку.
— А, Максу отдам! — Гнома улыбнулась и хитро добавила: — Если будет хорошо себя вести.
Я внезапно ощутила себя особенно мелкой, когда он так возвышается надо мной почти вплотную. Что приходится голову вскидывать, чтобы заглянуть в глаза. В серые глаза, в которых сейчас перемешались и раздражение, и насмешка, и… тепло? У меня аж в горле пересохло и ноги подкосились от такого количества противоречивых и ярких эмоций.
— Здесь, здесь и здесь пусть поставит автограф, один экземпляр приткни куда-нибудь в мастерской, два других отнесешь Абиес. Так, это надо заполнить… имя-фамилия… твои, ага. Ой, какая она у тебя прелестная!