– Ага, как лихо она по камням скакала! Даже копыт не намочила.
Видно, что он впечатлен. Олег перематывает кассету в начало, а я сижу и размышляю о своих делах. Что я ещё могу сделать тут? Но так, чтобы с пользой и наименьшими последствиями. Как их просчитать? Если я изменил свою судьбу и судьбу Тихомирова, какие могут быть изменения в мире в целом? Да никаких. А что я могу сделать глобально? Ничего. Даже если и мог. До развала страны остаётся совсем немного. Кто бы мне поверил? Может, написать генеральному секретарю? А кто у нас генсек? Брежнев, Андропов или уже Горбачев? Нет, вроде Черненко должен быть. Не помню точно. Генсеки до Горбачева каждый год менялись. Непривычно было после долгих лет правления Брежнева. А скоро начнется знаменитая на весь мир перестройка, а затем…
– Кстати, – Савин подхватил лежащую на кровати гитару, – ты мне так и не показал, точней не доказал, что умеешь играть. Я Онегина читал? Читал. Так что давай, играй.
– Ну, ты даешь! – качаю головой я. – Совсем страх потерял! Батя тебя точно убьет.
– Нет! – решительно отвечает Ильяс брату. Потом ставит на столик кувшин и стаканы. – Приятного аппетита!