Она приняла душ, оделась по погоде, в широкие и короткие – на пядь выше щиколотки – штаны и блузку из франкского батиста. Налила себе из термоса стакан холодного чая с мятой и лимоном, села за письменный стол, на котором с вечера осталась едва начатая прочтением книга «Были и небыли старой Африки», закурила и перелистнула страницу.
Лиза все-таки выпила рюмку водки под жирную рыбу и непривычно острый салат, и еще одну – под куриную лапшу, но потом пила только морс.
– Пятнадцать тридцать по судовому времени!
Ей и в самом деле было обидно. А ещё ей было стыдно, и стыд этот жёг душу так, что хотелось плакать. Но слезами делу не поможешь, не так ли?
– А в армии с какого года? – ничуть не смутившись, продолжил расспрашивать «доктор».
Истинная правда! Это было круче кокаина и «постельного троеборья», хоть с мужчиной, хоть с женщиной. Это вообще невозможно было объяснить словами. Только прочувствовать, только пережить. Чувствовать, переживать, наслаждаться!