Эльфийский город мало похож на те, к которым я привык. У него нет стен, которые бы его ограничивали, и нет зданий, которые соприкасаются стенами друг с другом. Площадь он занимает гораздо большую, чем человеческий. Когда перестали встречаться жилые мэллорны, время уже далеко перевалило за полдень. Я шел чуть позади оли Лэтеар, изредка позвякивая цепью. Другой конец цепи она намотала на руку. Девушка шла, не глядя по сторонам, погруженная в размышления. Странное поведение отца не давало ей покоя. Я часто оглядывался назад, опасаясь увидеть погоню – был уверен, что оу Лэтеар, как только проснется, примет меры для того, чтобы остановить мой побег. Не думаю, что мою угрозу его дочери он воспринял всерьез – я не могу быть все время настороже, и прикончить меня так, чтобы я не успел причинить вреда Иштрилл, не составит труда. Именно поэтому я не собирался возвращаться к людям тем же путем, каким меня вели первородные. Можно было бы попытаться, если бы со мной был кто-нибудь из моих друзей – Беар или Хамелеон, да любой из моих подчиненных. Можно было бы прикрывать друг другу спину, следить за первородными, спать по очереди и не выпускать из вида заложницу. Одному уследить за всем невозможно, особенно если меня будут искать. Мне нужно было сделать что-то нестандартное, и я давно понял, что именно. Заодно и любопытство свое удовлетворю.
– Что у вас болит? – спросил я и оглянулся. Передо мной стоял Тролль со своей компанией. Они всегда ходили втроем, и я был с ними неплохо знаком. Гораздо лучше, чем мне хотелось бы. Конечно, Тролль – это было не настоящее имя, прозвище. Как его звали на самом деле, я не знал, только прозвище ему подходило просто замечательно. Широкоплечий, высокий, с низким лбом и маленькими ушами, он был подмастерьем кузнеца, а свободное от работы время он посвящал тому, что выбивал из ровесников деньги. Пару раз он с компанией пытался «поговорить» и со мной. Однажды мне удалось убежать, а во второй раз мы попались на глаза отцу. После этого меня оставили в покое, как я думал, навсегда.
– А что слышал, – зло сплюнул Декель. – Люди – не разумные создания, а животные. И в своем неразумии мы пытаемся менять природу, вместо того чтобы под нее подстраиваться. Первородным это не нравится, и они решили нас уничтожить. Вот и все. Даже не уничтожить, а сократить поголовье на девяносто процентов, понимаешь? Они нас даже не ненавидят! Это мы мним себя просвещенными и высокоинтеллектуальными существами. Картины рисуем, песни поем, науки развиваем. Лекарское дело вон. А для них мы просто животные, понимаешь?
Меня отвели в одну из казарм и приступили к процедуре подготовки. Процедура не отличалась длительностью и заключалась в том, что меня заставили снять исподнее, а взамен выдали когти тигра – стальные кастеты с укрепленными на них заостренными пластинками, которые эти когти и изображали. Я понял, что драться мне предстоит нагишом. Против волка. На глазах у зрителей. Прекрасная перспектива! Спина, которую мне вчера так старательно высек доу Лэтеар, еще не зажила, я был голоден и хотел пить, но никто и не подумал позволить мне хотя бы обработать раны. К тому же с меня так и не сняли ненавистный ошейник с цепью, так что каждое движение приносило боль, а по шее сочилась кровь. Я позволил себе поразмышлять некоторое время о возможности дать волку убить меня, чтобы прекратить эти мучения, но потом заставил себя отбросить эти мысли. Что-то не давало мне смириться с поражением – может быть, жажда жизни, но скорее, просто злость. Я ненавидел первородных. Я хотел им отомстить.
– Да при чем здесь кровь, идиот! Хотя если это будет кровь из прекраснейшей дырки прекраснейшей оли Лэтеар… Ведь я слышал, что она настоящий образец добродетели, как в старые времена! Про нее легенды ходят! Давно у меня целок не было!