Мысли никак не хотели приходить в порядок. Перескакивали то на смерть отца, то на собственное неясное будущее. Кажется, мне просто страшно было самостоятельно принимать какие-то решения. Постепенно начинало темнеть, но у меня не хватало сил даже на то, чтобы подняться и отправиться в свою, теперь уже бывшую комнату. Так и сидел на ступеньках, привалившись к перилам, и даже заснуть от усталости и потрясения не получалось. Так, иногда, проваливался в зыбкую дрему и начинал клевать носом, но тут же снова просыпался. Когда я в очередной раз открыл глаза, взгляд мой уперся в пыльные сапоги. Мне даже не сразу пришло в голову поднять глаза, чтобы поинтересоваться, кому эти сапоги принадлежат. Мозг безучастно отметил факт наличия сапог, но выводов из этого сделано не было.
– Семье Тиритэн на это наплевать. И даже если бы им удалось… то, что они задумали, их бы не наказали. У нас это преступлением не считается.
В общем, бежать нужно было без промедления. И как-то обойтись связанными руками и ногами. Я стал осторожно перекатываться к краю телеги, при этом стараясь еще и передвинуться ближе к заднему борту. Где-то через час монотонной езды мне это удалось, и я стал ждать удобного момента. К этому времени я совершенно вымотался. У меня еще сильнее разболелась голова, меня опять замутило. И еще мучительно хотелось пить. Уверен, если бы мне все-таки удалось сбежать, я бы так и умер в этом лесу.
– Хорошо-хорошо, – успокоил я девушку. – А сколько их, старейшин?
– Показалось, наверное. Будто какое-то шевеление справа. Не обращай внимания.