– А заодно пусть и поработают на нас, пока мы будем пузо греть, – с сомнением заметил Егор.
Вот уж что правда, то правда. Петра даже передернуло от перспективы быть кем-то съеденным. Брр. Ну их к ляду, такие мысли. И если раньше в нем и была какая жалость к убитым им каторжанам, то теперь от нее не осталось и следа.
Переступив через тела, приблизился к суденышку и взглянул на палубу. Митя лежал в луже крови, не подавая признаков жизни.
И в подтверждение своих слов нажал на спусковой крючок. С наступлением темноты мороз стал еще крепче, а потому выстрел прозвучал слабым треском сухой ветки. Впрочем, незначительность эффекта, произведенного звуком выстрела, в некоторой степени компенсировал фонтанчик снега, выбитый из утрамбованной дорожки под ногами Андрея, до которого было шагов двадцать.
– Андреич, мы сюда пришли учиться, а не выслушивать, как всякая тля беспричинно нас поносит.
– Кто там, Леш, не знаешь? – откладывая в сторону разводной ключ и беря тряпицу, чтобы протереть руки, поинтересовался Петр.