Ефима собачка хоть и не любила, но хозяина уважала и боялась. Угу. Он тот еще воспитатель. Повиновение вдалбливал в собачку, что говорится, кнутом и пряником. Его команды она предпочитала выполнять с максимально возможной быстротой.
– Вы вчера вечером сказали, что я могу к вам подойти, – пояснил Петр.
Выстрел! Японец с вскриком упал как подрубленный. Петр быстро передернул рычаг, загоняя патрон в ствол. Собака с лаем бросилась в его сторону. Выстрел! Скулеж, полный боли и страдания. Не добежала метров семьдесят. Рычаг. Выстрел! Собака замолкла. Рычаг. И взять на прицел япошку, чтобы не наделал глупостей. Кравцов уже бежит к избушке, налегая на лыжи и разве что не поднимая за собой снежную взвесь.
– Как это украл, дядь Петр? Что это вы такое говорите? Да я не крал, даже когда младшие плакали, есть просили, – возмущенно возразил Митя.
Впрочем, пока это не суть важно. Главное сейчас в другом. Петр нашел место, где собирается чистая публика. Остается только дождаться темноты и совершить экспроприацию у какого-нибудь самоуверенного типа. Только бы он пошел пешком. Потому как если возьмет извозчика, гоп-стоп не получится. Петр не собирался никого убивать. И для большей уверенности в том, что ему удастся удержать ситуацию под контролем, нужен именно пешеход.
Ч-черт, если так дело пойдет дальше, придется выходить на большую дорогу. А это дело такое, что не всегда получается и деньгами разжиться, и закон не преступить. Ну почти. Это же дело случая, причем весьма и весьма редкого. Уникального, можно сказать.