– Ну есть и есть, – отмахнулся купец. – Придет время, и твой сидор выпотрошим. Держи кружку, и пироги вона, налетай. Кстати, термос заведи, – уже жуя пирог и запивая его духовитым чаем, продолжал наставлять Завьялов. – Первостепенная вещь в наших краях. Весь день горячее питье держать может.
– Угу. Иван сказывал, что ты сирота. Н-да. Твоя правда. Важнее семьи в жизни ничего нет.
– Это на ночь-то глядя? Часа через три темнеть начнет. А у нас впереди три порога. А то, глядишь, еще и на залом нарвемся, вот будет нам веселье. Нет уж. Лучше выйдем на рассвете. Так оно надежней. Да и отдохнуть перед дальней дорогой совсем не помешает. Ляжем сегодня пораньше, чтобы выспаться.
Петр разрядил оставшиеся в магазине патроны, ведя огонь на подавление. Главное, больше не дать этому хоббиту-малорослику выстрелить. А то ведь и попасть может. Ну и пока он отвлекается на Петра… Ну же, Кравцов, твою налево, шевели задницей!
До конца дня Петр работал не разгибаясь. Нужно было закончить начатое. Все же нехорошо, если Павел Игнатьевич останется недоволен. Просьба давнего товарища – это одно, ему не откажешь, если в твоих силах. Но он ведь и за работу мастерских в ответе. И дело даже не в том, что инженер сделал Петру протекцию в сдаче экстерном экзаменов в училище. Просто ни к чему оставлять по себе дурную славу. Жизнь – она ведь штука сложная, а Земля круглая…
– Вот и ладно. Ничего, Митя. Прибежит еще к нам, в ножки поклонится. Как говорил один мудрец, на всякую хитрую задницу найдется архимедов винт.