В сущности, она была ещё совсем молодой женщиной. Тридцать восемь лет – не возраст, и Марта сохранила стройную фигуру и длинную, почти до пояса, копну светлых волос, которые она укладывала каждое утро в замысловатую прическу. Но на вполне законный интерес мужчин к своей персоне отвечала спокойным, но твёрдым «nine».
Чаёвничать устроились у маленького столика возле окна. Надежда Константиновна расспрашивала Белова о родителях и вообще его жизни, и через полчаса они болтали словно приятели.
– Упор лёжа принять! На счет раз – согнуть руки, на счет два – разогнуть! И раз! И два! И раз! И два!.. Держать спину, мокрицы варёные!
Нет, эти левые никогда не примут Кранья к себе. Так что… Что? О, уже приехали! Прекрасно, прекрасно… Вот сейчас Муссолини все и решит так, как и должно быть.
– Мой дуче… Русские… Они… У них лучше оружие и техника. Наше оружие уступает их… качество хуже… и конструктивно вот тоже.
– С утра хожу, – сообщила она, подтягивая юбку на колени. – Отец пошел на встречу с товарищем Сталиным… ой! – Она расширила и без того огромные серо-голубые глаза. – Это – твой отец, да? Правда?