На следующий день после награждения Саша вновь был приглашен к Муссолини. В кабинет итальянского лидера он вошел со странным, смешанным чувством. С одной стороны, его безумно раздражали непрофессионализм дуче и его гипертрофированная любовь к патетике и театральности, совершенно неуместные у фактически единовластного правителя не такой уж маленькой и не такой уж отсталой страны. «То, что простительно арабскому шейху или негрскому царьку, – рассуждал Белов, – у итальянца выглядит умственным расстройством!» Но с другой стороны, ему был чем-то симпатичен этот простоватый, по-своему благородный крепыш. Он не умел жить политикой, и все его чувства были написаны на лице.