– А чего тут думать? – майор пожал широкими, словно скамейка, плечами. – Готовили они что-то на Украине, вот и взбесились, когда их планы рухнули. Теперь ещё лет десять будем выдёргивать корешки.
– Но, дуче… – Дольфин уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но осёкся, посмотрев в глаза Муссолини.
Александр пристально посмотрел на него, шепотом перевел вопрос Буденному и замер, ожидая продолжения.
– Разве? – Елена повела плечом. – Летала на Дальний Восток в командировку от МГУ.
– Шах-заде, – продолжил старый вождь. – Мы решили, что наконец отыскали достойного хранителя святыни, что хранится нашим народом уже многие века. Вот: – И он с поклоном протянул Сашке нечто завернутое в белоснежный кусок тонкой шерстяной материи.
– Сказка. Ёлка как символ вечной природы, и Дед Мороз – приходящий к детям как исполнитель надежд и сокровенных желаний. Тот самый Мороз, которым издревле пугали всех захватчиков Руси, и тот самый, что закаляет наш характер. В той климатической зоне, где заканчивается наш юг, начинается их север. Нас не согревают тёплый Гольфстрим и тропическое солнце. Единственная наша надежда – это наши горячие сердца, крепкие руки и плечи друзей. Там, где мы строим города, в мире никто больше ничего не строит и даже не живёт. Дед Мороз – словно жёсткий, но справедливый родитель. Товарищ Крупская, вспомните людей Шушенского. Да, возможно, они не знают иностранных языков, и вообще плохо читают, но вот интересно, скольких партийных функционеров-перерожденцев вы бы лично заменили этими крепкими сибиряками?