Вряд ли русские моряки могли расслышать хоть что-то, но внезапно со стороны крейсера донеслось протяжное «Р-р-р-а-а-а-а!», подхваченное эсминцами. «Ура!» все ещё гремело, когда русские повернули и встали в строй итальянских кораблей.
– Тоже мне – бином Ньютона. Один – за портьерой у окна. За время нашего разговора он четыре раза шевелился, и портьера колыхалась. Второй – за дверцей фальшивого шкафа, – он указал рукой, где именно. – Тоже шевелился… три раза. Раздавался характерный скрип. Кроме того, один раз открывал глазок. Заслонка не смазана, так что было слышно шорох. – Белов откинулся на спинку стула. – Но это – двое, а где остальные?
Через два часа, когда они зашли в кабинет Ляо, Александр достал свой блокнот.
– Красный, Тёма, тревога! К бою! Лера, Маша, прикройте девчонок!
– Мадам, для меня истинное счастье оказать вам хотя бы столь малую услугу, – и при этом чуть поклонился, изысканно шаркнув ножкой. Он чуть посмеивался над доверчивой и слегка простодушной женщиной, но с другой стороны делал это столь изящно и не обидно, что на него совершенно невозможно было обижаться.
– Это я вижу и без вашего доклада, сэр, – лорд Уиллингдон усмехнулся в длинные усы. – Но не будете ли вы столь любезны, чтобы сообщить мне, что вы собираетесь делать дальше?