Мачете. Пистолет. Связку ключей. Швейцарский перочинный ножик. Газовый баллончик. Наручники. Даже носовой платок.
А я остался сидеть на кухне, глядя на фотографию жены и сына.
– Всего доброго, – сказал я неловко. – Мы поговорили, ну как могли – постарались переубедить…
– Мыши любимые и мыши кормовые, – кивнул я. – Понятно.
– Зимой в Питере, а летом в деревне, в Репино.
Восставшего я ударил по голове раз десять, хотя уже после второго удара он рухнул и разжал зубы. Ольга даже не стала дожидаться, пока восставший перестанет дёргаться на асфальте, открыла бутылку минералки и стала промывать рану. Кровь шла обильно, от газированной воды пенилась, и казалось, что её вытекло какое-то чудовищное количество.