– Верю, но это не важно. – Я выпрямился и спросил Викторию: – Что ты хочешь сделать с вирусом?
А сам я, взяв сухую одежду, отправился на кухню. Заглянул на одну полку, на вторую, на третью…
Посмотрев ему в глаза, я понял – он ни на секунду не сомневается, что искать мне уже некого.
Палеонтологический музей, построенный вместе с институтом, был на самом деле неплох. Конечно, чувствовался в нём тот странный дух давно ушедшей эпохи – какие-то майолики и витражи с изображением мамонтов и динозавров, кованые решётки с птеродактилями, общая циклопичность постройки. Но музей явно регулярно ремонтировали, несмотря на скудность бюджета, экспонатов в нём тоже было много: начиная от всяческих окаменелостей (наверное, среди них были и те морские существа, которыми занимался юный аспирант) и до скелетов всевозможных древних тварей. Я смутно вспомнил, что многие скелеты привёз в Москву какой-то знаменитый фантаст, работавший палеонтологом. Беляев? Нет, не Беляев, не Стругацкие… Может быть, Головачёв? Нет, фамилия на «ов» заканчивалась, точно помню…
А потом вдруг уткнулся лицом в куртку и его плечи затряслись от рыданий.
Виктория покачала головой, будто недоумевая от моей глупости. Повернулась и стала протискиваться в проём ворот.