Соленые брызги на лице… Откуда они? Рефлекторный жест, стирающий их со лба, – и удивление. Рукав из жесткой материи. Какой рукав? Пижаму он не надевал, не любил их с детства, и даже сейчас отказался, лежал в майке. Впрочем, сейчас он стоит. Почему стоит? И почему так холодно? И откуда, черт побери, брызги? Лишь после этого вопроса он открыл глаза.
– Здравствуйте, – ответил адмирал, вставая. – Чем обязан?
– Начинаем спасательную операцию. Наши враги были храбрыми людьми и хорошими моряками, не стоит бросать их здесь. И рассчитайте курс, сразу после того, как подберем англичан, возвращаемся на базу.
Он поднял глаза, чтобы посмотреть, кто осмелился нарушить его медитацию. Ну надо же, вчерашняя… гм… фройляйн. Хотя, учитывая ее происхождение, стоило бы называть сударыней.
Итак, две эскадры сошлись в клинче. «Нельсон» горел от носа до кормы, потерял уже две башни и сильно осел на нос. «Бисмарк» опасно кренился, горел, правда, не так интенсивно, но огонь линкора пока что не ослабевал. Остальным участникам побоища тоже досталось. Однако главное, на закутанном в густое облако дыма британском флагмане просто не увидели вовремя, что линейные крейсера «оторвались» от немецкого строя и начали свой собственный маневр. Поворот, который неминуемо приводил их очень близко к британской эскадре, только не спереди, а позади ее арьергарда.
Во-вторых, перемещенного можно было отслеживать. Как? Об этом Рабинович тоже не распространялся. Можно – и все тут. И этим отслеживанием он намерен был заняться, экспериментатор хренов. И вовсе не из любви к науке, а чтобы впоследствии самому перебраться туда и начать новую жизнь. Впрочем, почему бы и нет?