– Я вообще способный. Кстати, мы через полчаса выезжаем. Ты не забыла еще?
Колесников вел им навстречу две колонны кораблей. В одной – три линкора, ее он вел лично, в другой – четыре линейных крейсера под командованием перенесшего свой флаг на «Дюнкерк» Жансуля. Остальные артиллерийские корабли охраняли авианосцы, в условиях непрекращающегося шторма практически бесполезные и притом весьма уязвимые. Сейчас, как и много лет назад, исход дела решали не самолеты и подводные корабли, а старая добрая артиллерия. У кого будут крепче броня и нервы – тот и победит.
Взрыв проломил борт, и дыра вышла впечатляющей, но противоторпедная защита оказалась на высоте, поглотив и перераспределив энергию взрыва. Вода уперлась в металл переборок и, хотя не все они пережили бой, обширных затоплений удалось избежать. Конечно, «Шарнхорст» заметно накренился, но все же не перевернулся. Дальше же дело было за его командой, от слаженности и правильности действий которой зависело, что с ними будет.
– Скажите, адмирал, сроки восстановления нашего флота реалистичные? Или вы их сообщили исходя из политических соображений?
После взаимных приветствий и предложения подкрепиться (отказываться Колесников не стал – проголодался во время полета) разговор быстро перешел в деловой формат. Убедившись, что британцы и впрямь готовы устроить его флоту локальный армагеддец, французский адмирал стал намного более склонен к продуктивному диалогу. Особенно когда Колесников сообщил ему о захвате британцами «Жан Бара». Узнав об этом, Жансуль скрипнул зубами, и дальнейший разговор шел, как любили говорить в двадцать первом веке, в конструктивном ключе.