Иногда он начинал бредить. Ему казалось, что над несчастным конем клубится лиловый дым. Ясень тряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Краски вокруг обретали невыносимую резкость, потом расплывались и перетекали друг в друга. Шерсть у гнедого жеребенка словно обуглилась – стала черной с седым оттенком. Конь лежал на боку, не в силах приподнять голову, а глаза цвета спелой сливы с каждым часом бледнели, пока не погасли совсем. И тогда Ясень, который после трехдневного бдения был уже слегка не в себе, заорал так громко, что лиловый дым испуганно колыхнулся и закрутился вокруг, как призрачная метель. Потухшие глаза коня вновь открылись, а в их глубине зажегся злой багровый огонь.