– А впрочем, – длинноволосый продолжал, будто не слыша Ясеня, – не надо к свету. Я, кажется, кое-что вспоминаю…
– Да, – Ясень хорошо запомнил жреца, который держал его на цепи.
– Ух ты! Правда? Тогда вперед. Только с Ивой попрощаюсь, с хозяйской дочкой.
Журчание ручья убаюкивало, блики на воде сливались в замысловатый узор. Казалось, между двух бережков танцует стайка золотистых рыбешек, и каждая чешуйка сверкает на свой собственный лад. Иногда в этом хаосе рождались вроде бы какие-то знаки. Ясень, пытаясь прочесть их, всматривался в мерцающий хоровод и не мог отвести глаза, а секунды утекали вместе с водой…
– Ой, да не очень-то и хотелось! Были б женихи приличные, а то смех один. Годик еще погуляю. Правильно, девки?
Она смотрела умоляющими глазами, словно ребенок, у которого вот-вот отберут конфету. Ясень несколько растерялся. Понятно, фиалковый цвет для девицы – чистый дурман, но как же оно некстати! Может, взять ее в охапку да отвезти подальше? Потом сама же спасибо скажет, когда голова чуток прояснится.