Он прыгнул вперед. Птица отпрянула, но клинок вошел ей под ребра. Она пошатнулась, неловко взмахнула крыльями. Не давая опомниться, Ясень рубанул наискось, рассекая грудину, потом еще и еще.
Это был образцовый бой. Трое уже полегли, а телохранитель не получил ни одной царапины. И все же в конце концов удача изменила ему – чужой клинок рассек ему кожу.
Ему почудился смех, похожий на эхо далекого камнепада. Темная фигура отступила на шаг и совершенно по-человечьи повела головой, как будто хотела размять затекшую шею. Ясень вдруг понял, что птица уменьшилась в размере, дым перестал клубиться, да и перьев больше не видно. Он усиленно заморгал, но наваждение не исчезало, гостья подняла руку вместо крыла и отбросила светлую прядь со лба.
Ясень несколько растерялся и не сразу сообразил, что случилось. Опомнился лишь после того, как старик торопливо полез в карман и достал «глазок».
– Лунь, ты живой? А я думал, всех положили.
– Зелье все же притупляет ощущения. И две-три ходки выдержать можно. У этого была третья. Он, в любом случае, умер бы наверху.