– Простите, что повторяюсь, но к чему этот балаган?
Он оглядел попутчиков. Все чувствовали себя не в своей тарелке, ежились, но не понимали, в чем дело. Тень над долиной заметил только Ясень, и ему это не понравилось.
Хозяин берлоги рыкнул. Словно спрашивал, кто нарушил его покой.
Но я ведь считал, что поступаю правильно! Во всяком случае, в моей последней, самой короткой жизни. Я помог тем, кто хотел изменить порядок вещей и располагал возможностями для этого. Кристе, лорду-арбитру и другим. Откуда мне было знать, что солнцу только и нужно, чтобы все они собрались на плоскогорье и стали различимой мишенью?
– Не знаю. Но вряд ли он или она заявит об этом во всеуслышание.
Я снова покидал город – на этот раз по другой улице. Здесь мне нравилось больше. Дома уже не лепились один к другому, а между ними буйно разрастались сады. Фруктовые деревья тянули ветки из-за заборов, и листва, как мелкое сито, просеивала солнечный свет. Люди, укрывшись в тени, судачили и громко перекликались. Те, кто постарше, озабоченно хмурились, поглядывая на солнце. Молодые, напротив, пребывали в радостном возбуждении. Я усмехнулся. В юности кажется, что все перемены к лучшему. Сомнения приходят несколько позже.