— Трави помалу! — прозвучала команда в динамиках радиостанций.
Впрочем, ненадолго — привычное чувство вседозволенности и безнаказанности взяло верх.
— Если в этом помещении, товарищ генерал-лейтенант, пальнуть… ну, скажем, из двустволки — даже из одного ствола, пусть и холостым зарядом, то стекла повылетают на хр… в общем, не будет их. Так, в патроне двенадцатого калибра всего два с половиной грамма пороха! А у меня в одном только полузаряде шестьдесят шесть килограммов! И таких полузарядов — два на один выстрел. Это сколько же стекол нам вставлять придется? Ближайшая дача — так и вовсе в двух сотнях метров от башен расположена! Только из 45-миллиметрового вкладного стволика, да и то после долгих согласований…
Вот оно что… подъем корабля все же планируется! Иначе никто не стал бы незаметно подтаскивать сюда эти хреновины! Правда, пока я вижу всего один… но где один, там и несколько!»
— Со слов врача, — вмешался в их разговор командир батареи, — подполковник так и сказал: «Оставьте меня здесь…»
— Как так? — удивился особист. — У вас же там три пушки охренительного калибра!