Путь к задней двери проходил мимо моей комнаты, и мы были уже почти рядом, когда за дверью мажордома неожиданно раздалось шарканье. Счастье, что двигались бесшумно, а то бы не услышали шагов и столкнулись с Филиксом нос к носу!
Шаги в коридоре внезапно смолкли. Я настороженно уставилась на дверь — и увидела, как ручка медленно начинает поворачиваться. Кто это? Пискнув как мышь, метнулась было к шёлковым занавескам, обрамлявшим окна, но по пути передумала и рванула к шкафу. Шёлк лёгкий, потянет сквозняком — и меня сразу обнаружат, а шкаф массивный, прочный. Дверца на моё счастье оказалась хорошо смазана, даже не скрипнула. А почему внутри какие-то тряпки? Хотя какая разница? Чем бесполезнее содержимое этого гроба, тем меньше вероятность, что меня найдут.
Не знаю, виновата была колдобина, в которую попало колесо, или же волнение леди Сейсиль, но на спину неожиданно навалился немалый вес, а потом меня стиснули поперёк живота. Рука сунулась под камзол и зашарила в поисках кармана.
— Хозяйка, лаванда в вазы и кувшины не лезет, больно много! — выглянула из двери горничная.
А сейчас, несмотря на драные рукава, спутанные волосы и потерянный сундук с феиными юбками, мы на свободе, и никто — ни разбойники, ни охранники — понятия не имеют, куда мы делись. Это знает только сбросившая нас лошадь, но та точно не выдаст!
Ух ты! Вот оно как! Я уже писала под диктовку Коршуна письмо, а теперь он видел, как я тренирую лошадь. И может поклясться о том в суде.