Ключик от шкафа обнаружился в кармане мажордомовой жилетки, но отцепить его от тугого карабина удалось не сразу. Фей даже порывался поднести Филикса с ключом прямо к шкафу — он, мол, подержит, а я дверцу отомкну. Угу, а если источающий перегар бедолага вдруг очнётся и узреет себя в феевых объятьях, ведь придётся же придушить, чтоб не завопил от нежданной радости.
— Только осторожнее, чтоб белила не поплыли, — забеспокоилась я.
— Тьери, не знаю, что я сделал такого, что ты так на меня обиделся. Может, расскажешь, в чём дело?
Ничего, в Кентаре мы продолжим, я уже сказала герцогу, что хорошо знаю Эльму Эл’Сиран в лицо!
— Такой в синем мундире, кра-асивый, с усами! Иди, говорит, Марлина, к нашему герцогу, счастье тебе будет! Где, где моё счастье?
Вчера я присутствовал на балу и был представлен бомонду Кентара как леди Сейсиль Эл’Винсерт. Имя, кстати, было настоящим, Винсертом называлось крошечное поместье, доставшееся мне от матери. Самым трудным и утомительным оказалось отбиваться от пожилых мегер, заправлявших всем в местном обществе. Копируя других дебютанток, я старался быть максимально терпеливым, доброжелательным и скромным. Прикусывал язык, если вместо «живу в съёмном доме вместе со слугами, да, имею свой выезд» настойчиво просилось «а вам-то что за дело?», держал шитый серебром веер раскрытым менее чем на четверть, что означало скромность и неуверенность, и, опустив глаза, приседал в бесконечных книксенах. Если ад есть, то я в него попал!