Я сказал Тьери о том, что я мужчина. Представлялось, что так будет правильнее и честнее. Почему-то я доверял этому парнишке, хотя временами одетое в кучерскую ливрею чудо лохматое с кривой чёлкой вызывало смешанные чувства. Сам не пойму, то ли хотелось его по голове погладить, то ли в глаз дать.
Очнулась я в серевших за окном сумерках на своей кровати оттого, что в нос попала вода. Оказалось, рядом сидящий Сейсиль щедро окропил меня из кружки.
Я улыбалась, отвешивала поклоны, а сама крутила в голове имена разных леди и лордов, кому адресовались письма. Их святейшеству и губернатору Мерсьен отписал сам, и, как я поняла, эти послания должен был прочесть и завизировать лично герцог. Но связи и влияние Дланей Правосудия устрашали.
— Эль, хоть рубашки сейчас и носят свободными, не забывай перевязывать грудь. Пусть та пока невелика, но мягко быть не должно. Схватится кто-нибудь случайно — и всё раскроется. И тонкие не надевай, старайся обходиться плотным полотном, оно скрывает форму лучше.
— Да, клянусь! — не дожидаясь конца тирады, возвестил фей.
— Который мы мерили, а твоя тётушка нас отругала? — Глаза Леськи загорелись: — Локоны там… Все кавалеры с коней попадают! Дай надену!