Сцена с бароном, если выбросить торжественный обед, один в один повторяла сцену общения с князьями, только короче и без… ну, чай все-таки принесли, просто он действительно «не лез» никому, кроме Юи, которая, как мне с моего места казалось, то ли решила за чашкой спрятаться и жить, то ли утопиться со смущения, причем изнутри. На какую-то минуту я даже отвлекся от беседы: если в земледелии я еще хоть что-то понимал, то скотоводство, про которое вдохновенно вещал Карл, вообще было для меня темным лесом, хотя, как я понимаю, в зоне, где холмистая лесостепь побережья переходила в просто степь, заниматься разведением овец и коров сам бог велел. Вместо попыток вникнуть в реалии менеджера по ковбоям, коим, вот смех-то, и являлся фактически «прекрасный возлюбленный», я попытался сосчитать, через сколько минут старшая сестра вынуждена будет сорваться и лететь в туалет во избежание конфуза, – но и тут меня постигла неудача: «чашечки» у нас были практически полулитровыми, а чайник с заваркой – литров этак пять, и тетя Лесси уже обновляла напиток два раза… в общем, величина времени получалась отрицательной, каковой быть, разумеется, не могла. Однако организм светлой магессы явно открыл в себе способ превращать воду во что-то другое в промышленных количествах и шел на очередной бессмысленный рекорд… Фух, ну и херней же я страдаю! Что, кстати, показательно – Карл Сора сумел поставить себя так, что даже Яна расслабилась и больше не смотрела на него с прежним предубеждением. И где только научился… или это – природный талант? Впрочем, барон тоже, кажется, уже начал уставать, и решил закругляться, не дотянув светскую беседу и до десяти минут.