У других в этом мире не было даже бледного подобия таких поделок. Как и представления о том, чего можно добиться при помощи минно-подрывного дела.
Демы до боли в глазах вглядывались в ночной мрак, пытаясь разглядеть скрывающихся в тростнике страшных северян. Свойство нашего зрения таково, что наблюдатели неоднократно замечали несуществующего врага, после чего в указанном направлении летели зажигательные снаряды и арбалетные болты. И это продолжалось снова и снова, скучать им не приходилось, все внимание было направлено туда, где никакие события не планировались.
– Вот это и плохо. – Писарь-дознаватель покачал головой.
– Ты, добрый человек, веди себя так, как всегда вел. Не суетись. Не надо нам это. Спокойным будь, не дергайся. Тихо сделай свое дело и ступай назад, никто тебе ничего плохого не желает и не сделает. Но это если без суеты все пройдет. Ты хорошо меня понял?
– Слушай, Удий, молчи уже, нет мочи тебя, пня старого, слушать. В урчании голодного брюха толку больше, чем в твоем вечном нытье.
Странности психики налицо – ведь на галеру я взглянул во вторую очередь. Впрочем, смотреть там было совершенно не на что: ровная гладь неестественно спокойной воды, какой-то мелкий мусор там и сям, и больше ничего. Вражеский корабль исчез.