— Да. Тяжелой смертью. Но у вас раньше проявилось, можно попробовать облегчить ход болезни. Есть у меня капли для аппетита, чтобы не слабели. С ними сможете сохранять силы до того момента, когда начнется рвота. Боли в груди и животе далее станут нестерпимыми, но на этот случай есть опиум. Говорят, из него научились делать совсем уж сильную штуку против боли, но до нас такое лекарство еще не доходило.
— Ну а как можно молчать, если сам демон во плоти стоит перед нами?!
— Разницы меньше, чем между жабой и лягушкой. Ну полезай, веселее будет, я тут как раз рассказывал Мюльсу, каким способом эти продукты инцеста с механиков кожу снимают. Как раз вместе и посмеемся, он так забавно бледнеет, будто девица, угодившая в солдатскую баню. Слышали, кстати: поговаривают, будто у такийцев бабы служат наравне с мужиками, в одном строю. Если правда, я к ним при первом удобном случае перебегу.
— Ну… В Воротах Дьявола вечный туман из-за тех самых облаков, наверное. Может, и другие такие места есть.
Есть, конечно, ненулевая вероятность, что придется показываться на глаза. В таком случае личина Нарышкина была бы кстати, но составители плана считали, что комфорт для исполнителя важнее.
В голове крутилось множество планов, но все они отправлялись в утиль, едва родившись. И даже мысль о том, что вот-вот придется умирать, уже не расстраивала. Я доверял своей интуиции, а она пока что помалкивала. Что это значит? Или погибну легко, или выживу. Оба варианта меня, в общем-то, устраивают, ведь вечно жить не собираюсь.