Ладно, вернемся к нашим делам. А именно: мне надо очень срочно и без посторонней помощи кое-что украсть. Не скажу, что работка лишена всякой оригинальности, но, в общем-то, принципиально ничем другим от с успехом выполненных дел не отличается.
— Кто просто по доброте душевной, у кого дружок здесь лежит, за ним приглядывают и про других не забывают. Вы там скажите интенданту, который при Валатуе, чтобы не забывал солдат давать для копки могил. Бои вот-вот начнутся, куда мне потом покойников девать? Вечно самому приходится идти выпрашивать, нехорошо как-то, свои же, кто о них должен после смерти заботиться? А мне живых штопать надо, нет времени ходить клянчить, за мертвых просить.
Комендант прибыл одним из первых, так что уже успел налакаться как следует, сидит с раскрасневшейся мордой, радуется, что я не достаю его вопросами, как было утром. А то ведь битый час вбивал в его чугунную голову, что не далее как вчера мы совместно разработали хитрый план поимки неуловимого шпиона.
— Не знаю, считать такое не умею. Да и не только в деньгах дело, тут люди нужны нормальные, а не всякое… Вон, бабы помогают, потом их ночами вакейро в очередь пользуют, а ведь какую ни возьми, там болячка за болячкой. Их вообще к раненым подпускать нельзя, но где я других возьму?
— К отрекшимся стражам, среди которых есть великий лекарь и металлург.
— Вот ведь глупые вояки… Ладно, Леон, я вам благодарен, вы сейчас действуете в моих интересах. И буду вдвойне благодарен, если доставите меня живым. Хотя, если откровенно, предпочел бы с ними поговорить на нейтральной территории. Для того и остановился в Такварисе, ждал, когда же появятся. Но с этими солдафонами разве можно по-нормальному…