Теперь надо уронить пластиковый прямоугольник пропуска и поднять его максимально неловким способом. Руки у Нарышкина дырявые, за время наблюдения он ронял пропуск в сорока процентах случаев, так что мне настойчиво рекомендовали поступить аналогично.
— Крен на корму! Руль! Вертикальный руль! — донесся обреченный вопль Мюльса.
— Это не совсем мебель, это несгораемый шкаф особой конструкции. Прочность просто невероятная, даже удар кувалдой не оставляет вмятин. Произведен в Шадарии, на одном из новейших заводов. Крепчайшая сталь прекрасно держится против любого инструмента, имеется два замка, причем один из них невозможно взломать. У него попросту нет замочной скважины, злоумышленник, увидев такое, может с ума сойти, но так и не разгадает секрет. Возможно, во всей провинции второй такой шкаф не найти.
Но я упрямый человек и наконец добился своего. Вот она, лакомая фигурка, замерла в толпе ротозеев, уставившись в одну сторону, как и все остальные. Пардон, извините, что толкнул, и вы тоже извините, и вот я уже здесь, рядом, можно скосить взгляд, оценить с другого ракурса, а то ведь, кроме кормы, ничего толком не видел. Ба, да у нас симпатичное личико, если не сказать больше. Мордашка перепуганного олененка, меня такие с подростковых времен привлекают. И куда ты смотришь, красавица, надо бы взглянуть и самому, а потом можно обсудить увиденное. Ну а там и к другим темам постепенно перейдем.
— Леон, а о чем вы все время думаете? — неожиданно спросил Мюльс.
— Вот видишь, Дат, у меня есть некоторые методы воздействия. Разумеется, их допускается применять лишь в тех случаях, когда клиент отказывается платить. В прочих ситуациях мы, работники ада, сама вежливость и безукоризненная исполнительность.