Столь наглого и одновременно абсурдного наезда свет не видывал.
— Несомненно. И очень надеюсь, что сегодня. Если господин генерал не нуждается в срочной помощи, вечером я буду свободен и мы очень обстоятельно пообщаемся.
— С этим предметом мне все ясно, чем-то похоже на те штуковины, которые видел на последней индустриальной выставке. Вот только не совсем пойму, как им пользоваться. Генерал протянул оружие рукояткой вперед.
— Но это плохая лошадь, вон та гораздо лучше!
В наше отсутствие никто на коляску не позарился. Да и трудно ее разглядеть из-за подстриженных на большой высоте кустов. Они в несколько рядов окружали аллею, ведущую к дому через территорию крохотного парка. Лошадка не могла стащить повозку с места из-за стояночного тормоза, да и вряд ли пыталась. Нашла себе приятное занятие, меланхолично пережевывала цветы, очищая от них обложенную камнями клумбу. Светили две луны, стрекотали сверчки, заглушая переливы ночных птиц. Очередная душная ночка, спокойная и тихая.
А вот еще странность: и солдаты, и Мюльс при любом упоминании религии морщатся, будто им тухлого мясца предложили понюхать. Говоря о фанатиках, они спокойно обсуждают ужасы, которыми чревато попадание к ним в плен, но очень сильно напрягаются при любом намеке на божественное. Будто это нечто дико постыдное, заслуживающее лишь снисходительных смешков. Все равно как мы себя ведем, если обсуждаем глупейшие дикарские суеверия или омерзительные извращения.