— А вот и наш Леон. Пожалуй, придется налить три порции этого недурственного рома.
— Это еще что такое?! — Офицер, похоже, только сейчас осознал, что вид у меня какой-то не такой, если не сказать больше.
Надар поднял винтовку, быстро разрядил магазин. Его оружие бухало немилосердно громко, лошадь подо мной вздрагивала, но не сбавляла шаг. На револьверы вообще не реагировала.
Убегать? Он ведь ничего не говорил о бегстве. Все должно пройти тихо и мирно. Или сам не верит своим словам?
Хотя, думаю, дело не в этом. Привыкаю я. Уже не отворачиваюсь, когда на въезде в лагерь вижу виселицы с телами дезертиров. Вот и оторванные снарядами головы перестали шокировать. Отношение к смерти здесь примерно такое же, как к насморку. И цена жизни смехотворна, ее могут отобрать по самому ничтожному поводу или даже вовсе без него.
Ну а если не поможет, так руки за спиной не просто так устроились, а пистолет-пулемет сжимают. В условиях малого по площади помещения, где сражаться придется практически в упор, эта скорострелка гораздо эффективнее, чем то, из чего они бабахали до этого.