— Видел я такие прицелы, баловство, причем недешевое. Но это не мои деньги, так что как угодно. Пойдемте, нужна ваша помощь.
Гильза полетела вниз, на ее место вставил патрон. Вовремя — из дымного марева, что зависло перед нашими позициями, уже вырывались фигуры самых прытких фанатиков. Один прет прямо на меня, занося уже для удара свою винтовку. Штыка у него нет, собирается врезать прикладом. Я выстрелил чуть ли не в упор, целясь в центр грудной клетки. Не попасть с пары метров невозможно: враг дернулся, выронил оружие, начал заваливаться на спину.
— Ага, в твоем случае иначе быть не может, за руку хрен поймаешь. Ты, Леон, опасно умен. Вот честное слово, так и хочется повесить, чтобы такой ум не предал, не начал работать на врагов. Что ты знаешь о сидерите?
— У этих любителей божественного четыре с лишним десятка убитых. Хорошенько мы им наваляли. Но на их месте я бы послал пару отрядов в обход, по берегу. Да и выжившие вернутся к лошадям, донесут весть, и скоро сюда вышлют новые силы. Они будут вести себя осторожнее, к тому же у нас почти нет боеприпасов, так что оставаться здесь нельзя. Оптимальный вариант — добраться до противоположного берега к закату. Местной ночью в зарослях лошади бесполезны, так что у нас будет целая ночь, чтобы уйти. Поутру следы найдут, пошлют погоню, но мы к тому времени успеем прилично оторваться. Не уверен, что это поможет спастись, но такой шанс стоит использовать. Проследите, чтобы солдаты берегли силы, нас ждет вторая подряд бессонная ночь. Будет очень трудно, но не забывайте, что, если остановимся на долгий привал, никто не выживет. Со всех сторон эти фанатики, они нас ни за что не выпустят, если позволим дать себе слабину. Всем все понятно? Поднимайте солдат.
Простые слова, но снайпер почему-то заметно успокоился. Похоже, хоть один человек здесь полностью или почти полностью мне доверяет.
— А нет их уже, надзирателей. Всех уже того… Да и зачем обижать Тутуко, пусть черномазый порезвится.