— Я объясню и покажу. И научу играть вас с Мюльсом, а там и все остальные подтянутся. Не сомневайтесь, завтра к вам будет стоять огромная очередь за такими рисунками, и платить будут куда больше, чем за портреты.
Еще четыре патрона, и противников осталось лишь двое. Но они близко, чертовски близко. Я могу разглядеть, что меч в руке первого видал виды, выщерблина на выщерблине, а второй держит длинный пистолет шестигранным стволом вверх. Вовсе не ради картинности, видимо, пулю забил слабо, боится, что выкатится из-за тряски. Так же поднимают старые револьверы после каждого выстрела, но там проблема в другом, велик риск заклинить барабан израсходованным капсюлем.
— Передайте ему, пусть ведет, — согласился я.
Талашай уловил мое состояние, замелькали образы один тревожнее другого, зверь чуть ли не зарыдал, не зная, как мне помочь.
— В палатке, но хватит и той, что на мне, возвращаться туда опасно. Вы сможете выехать из лагеря со мной вместе?
— Нас их дела не касаются, — ответил полковник и обратился к единственному члену команды катера: — Ранник, держись под берегом, может, заметят позже.